Тридцать лет назад, в восьмидесятые, когда пласты жизни гигантской советской страны после застоя начали двигаться, словно толщи льда по весне, чтобы потом с треском крушить друг друга и с грохотом ломаться под солнцем, перемены происходили под музыку, которую с удовольствием подхватывали миллионы молодых. Музыка эта была роком, а на нее ложились традиционно глубокие, философские и при этом близкие множеству стихи.

Авторов этих стихов знала вся страна, их песни стали гимнами, под которые рвались в следующий день сердца и рвались струны ленинградских гитар в типовых подъездах от Калининграда до Владивостока. Потом эти авторы стали умирать, кто от чего, но все ярко и быстро, как Цой и Башлачев. Другие остались. Пути расходились, годы шли, а молодежь как знала наизусть их песни, так и знает, пусть и сменилась пара поколений.

Сейчас те, кто остался как в жизни, так и на сцене, празднуют юбилеи. Один из таких – Константин Кинчев, который ассоциируется у всех с группой «Алиса», который рассказал, что такое рок-н-ролл, строил картонный дом, читал тоталитарный рэп, заявлял, что время менять имена, протягивал черную метку, показывал на небо славян и всей своей армии не забывал повторять: «Мы вместе!».

Кинчев поседел, как и многие его фанаты, словно футбольные болельщики, пробивавшие выезда на концерты и жгущие в партерах файеры, но он не растерял драйва, энергии, уверенности в своей теме. Поэтому и на 30-летие «Алисы» собрался очередной аншлаг – на этот раз в столичном многотысячном «Олимпийском».

Три гигантских экрана в зале качественно и своевременно сочетали крупные планы музыкантов и общие виды ликующего зала. Все, как и раньше, и все, судя по всему, продолжается.

Качественные звук и свет, хорошая подборка песен, но главное в «Алисе» - это контакт, диалог музыкантов, автора и зала. Кинчев говорит с пришедшими к нему, уважает их, чувствует, а они отвечают ему многотысячным хором. Несколько раз Константин Евгеньевич прерывал пение, брал паузу на целые куплеты, а «Олимпийский» пел любимые песни.

Такой пришла «Алиса» к 30-летию и этот возраст, судя по концерту в «Олимпийском», еще далеко не пенсионный.