Зампредседателя Комитета Совета Федерации Елена Мизулина после того, как выяснилось, что за так называемыми группами смерти во «ВКонтакте» стоит 13-летняя школьница из Омска, предложила снизить возраст уголовной ответственности.

Сенатор (сама омичка) указала на печальную тенденцию омоложения возраста преступников: «Думаю, придется ставить вопрос о снижении возраста уголовной ответственности. Жизнь вынуждает нас к подобной возможности».

По заветам шариата

Инициатива Мизулиной очень неоднозначная, потому что неправомерно подводить правонарушения подростков под общий знаменатель по основанию только лишь возраста, полагает глава Фонда профилактики социального сиротства Александра Марова.

«Мы постоянно видим в своей работе ситуации, когда в одной семье, как в том анекдоте, „два сына нормальные, а третий — футболист“. Почему у одних родителей один ребенок беспроблемный, а другой растет с явными психическими девиациями — этот вопрос никаким ужесточением уголовного законодательства не решить», — сказала она «Ридусу».

Мотивация очередного законотворческого приступа Мизулиной совершенно прозрачна. Если бы ее малолетней землячке было не 13 лет, а 12, Елена Борисовна, возможно, предложила бы снизить планку наказания до 12 лет.

Госпожа Мизулина — еще не самая кровожадная пожирательница детей, как может показаться при беглом просмотре ее прежних инициатив. В странах, где действуют законы шариата, дети несут ответственность наравне со взрослыми и с более раннего возраста. Вряд ли член Совфеда РФ видит законы шариата как пример для подражания для законодателей в России.

До перехода в Совет Федерации Мизулина заседала в Госдуме в должности председателя Комитета по делам женщин и семьи, где отметилась рядом противоречивых инициатив. В ее багаже — билли против пропаганды гомосексуализма, абортов, усыновления российских детей за рубеж, сексуальных отношений до 18 лет, запрет мужчинам заводить детей вне брака и т. п. Ряд ее предложений признавались общественными экспертами как, скорее, подрывающие устои традиционной семьи, а не укрепляющие их.

Нынешнее поколение детей будет жить в Интернете

Если речь идет о преступлениях, совершаемых подростками в реальной жизни, — убийствах, изнасилованиях, бандитизме и т. д., — то снизить возраст ответственности за них есть резон, говорит Марова.

Но когда речь заходит о правонарушениях в виртуальной жизни, здесь стоит подходить с оговорками, добавляет она.

«Нынешнее поколение детей настолько глубоко вовлечено в социальные сети, что для них эта жизнь значит не меньше, а порой и больше, чем реальная. Дети в Интернет не „заходят“, они в нем живут. И психологи хорошо знают, что в этом возрасте дети вполне без злого умысла не всегда понимают, где заканчивается игра и начинается реальная жизнь. У них размыта эта граница», — объясняет эксперт.

Поэтому наказывать подростка за то, что он столкнул сверстника с крыши руками и за то, что он «посоветовал» ему это сделать в соцсети, надо по-разному, полагает она.

Если в первом случае виновника в самом деле может иметь смысл изолировать, то во втором требуется проводить его психическую реабилитацию. Потому что во втором случае и виновник, и пострадавший — оба жертвы. Жертвы бесконтрольного доступа в Интернет тех, кто еще в силу возраста не в состоянии понимать, где кончается игра и начинается «реал».

Ювенальное море

Понимание этого лежит в основе время от времени всплывающих инициатив по введению в России системы ювенальной юстиции.

Ребенок, который отрывает лапки жуку из исследовательского интереса, может точно из такого же интереса пытаться оторвать руки однокласснику. Девочка из Омска, как сейчас убеждаются следователи, тоже ведь подталкивала сверстников к суициду «из интереса», ведь никаких личных причин убивать других детей у нее не было.

«Подростковая жестокость — это, к сожалению, не всегда патология. Это, скорее, печальная норма в самом кризисном возрасте человека. Как раз поэтому надо семь раз отмерить, прежде чем начинать рубить сплеча, как предлагает Мизулина», — полагает Марова.

В конце апреля этого года Мизулина предлагала внести законопроект, усиливающий наказание за преступления, совершенные «при помощи Интернета». По ее мнению, использование Интернета при совершении правонарушений в любой сфере следует признать отягчающим обстоятельством.