Дзен
Телеграм
В ректорском зале МГИМО МИД России прошел круглый стол «Турецкий парламентаризм и российско-турецкие отношения». Пожаловали профессора, востоковеды, политологи, а также студенты престижного вуза — будущая интеллектуальная элита страны.
В основном встреча была посвящена монографии «Внешнеполитический дискурс ведущих субъектов турецкой политики», подготовленной студенческим коллективом авторов под руководством кандидата политических наук Владимира Аваткова. Кроме того, в работе принимали участие представители Центра востоковедных исследований и аналитики из «Rethinking Russia».
Главная задача, которую ставили перед собой авторы исследования, — попытаться выяснить, в чем кроется корень ужасных отношений между Россией и Турцией, как с этим жить дальше и что надобно делать политикам, дабы конфликт не вышел за рамки умеренной стадии.
Интересы против идей
Первым, как водится в таких случаях, выступил руководитель творческого коллектива Владимир Аватков.
— Уважаемые господа! Кризис в российско-турецких отношениях связан не только с уничтожением российского бомбардировщика. Кризис, господа, он намного глубже, — начал витиевато объяснять Аватков. — Крах в российско-турецких отношениях связан не только с разрывом в экономике, он связан с разрывом и во всех остальных сферах. Когда есть разрыв в экономике, геополитике, образовании, культуре, тогда такие кризисы и происходят. Основной вывод, к которому пришли я и коллеги, следующий: нам нужно было активнее развивать отношения между нашими странами во всех вышеперечисленных сферах. Только тогда, глубокоуважаемые слушатели, нам бы, возможно, удалось избежать такого накала.
Основной источник проблем в отношениях с Турцией, полагает Аватков, — это слабое понимание подхода Анкары в вопросах внешней политики.
— У нас ведь как в международных отношениях… Мы привыкли руководствоваться интересами, а турки делают ставку на ценности, то есть на идеологию. Конкретно — на мечту о новой Османской империи. Именно поэтому турки так переживают из-за воссоединения Крыма с Россией, а также из-за присутствия российской армии в Сирии. Именно поэтому существует так называемая «мягкая сила» Турции на Кавказе и в Центральной Азии.
А меж тем, говорит Аватков, имперские амбиции турков лежат на поверхности. Стоит только почаще обращать свой взор на внешнеполитические заявления ведущих партий «османов».
— Партия справедливости и развития заявляла о том, что Турция должна стать страной-лидером. Народно-республиканская партия видит Турцию в качестве центра продвижения демократии на Ближнем Востоке. Партия национального движения говорит о Турции как о точке притяжения исламского и тюркского миров.
А был ли «нож в спину»?
Востоковед Евгений Примаков-младший заострил внимание на странности российской информационной политики, касающейся «Южного потока». В этой «букетно-конфетной» истории турецкий президент Реджеп Эрдоган слыл нашим другом, если не больше.
— Российские СМИ с удивительным рвением бросали чепчики в воздух и кричали, мол, русский и турок — братья навек. Было какое-то странное ожидание, будто турки заключают контракт с Россией просто потому, что хотят нам сделать приятно. Мы забыли о прагматичности турецких элит! При этом, хочу напомнить, наши власти предпочитали закрывать глаза на откровенно недружественные заявления турецкого руководства по поводу Крыма и крымских татар. В Москве верили, что это всего лишь предвыборная риторика, а после выборов она, дескать, рассеется. Но, к сожалению, этого не произошло.
Болезненная реакция россиян на катастрофу с бомбардировщиком Су-24 стала для Анкары своеобразным «сюрпризом», уверен Примаков. Никто не ожидал столь громогласных заявлений о «ноже в спину» и митингов у стен турецкого посольства.
— Турки такого не ожидали и весьма удивились, — поясняет востоковед. — Что, собственно, лишний раз подтверждает: никакой крепкой дружбы с Россией они не планировали. Турция и раньше твердила, что ей не нравится присутствие российских войск в Сирии. Они не раз заявляли, что готовы сбить каждый военный самолет, если тот приблизится к турецким границам. И в этом плане их политика оказалась последовательной. Кроме того, мы никак не реагировали на угрозы турецкого руководства. И, возможно, это послужило для Анкары неким дополнительным стимулом.
— А еще мы привыкли выстраивать отношения с одной лишь правящей партией, — заявил профессор МГИМО Сергей Дружиловский. — Но так же нельзя… В Турции нет преемственности политики, как, допустим, на Западе. Сегодня одно, а завтра — сменится власть, и будет совершенно иное. Нам надо больше разговаривать с турецкой оппозицией, иначе она откажется разговаривать с нами, когда встанет во главе угла.
Затем Сергей Борисович обратился к авторам монографии:
— Друзья, ваша работа прекрасна. Нам действительно пора задуматься, а так ли мы проводим политику в отношении Турции. И последнее… Дорогие авторы, свои работы надо вычитывать. У вас много ляпов, много повторов. Вы не для себя это пишите. Вы пишите, чтобы убедить нас. Текст должен быть четким и последовательным. А вы, например, начертали: «Эрдоган обратился к Путину, чтобы президент Турции не ехал в Ереван». Это вообще о чем?
— Материал мы вычитывали, — стушевался Аватков, один из наставников будущей интеллектуальной элиты России. — Но без ляпов, сами понимаете, ничего не бывает. Идеал невозможен.
— Я, конечно же, всё понимаю, — продолжил Дружиловский. — Но перед тем, как пускать монографию в массы, можно было показать её кому-нибудь из профессоров. Я бы, например, помог с удовольствием.
— Намек понял, — сказал Владимир. — Спасибо, Сергей Борисович.
На ушко султану
Асламбек Мозлоев, профессор ДА МИД РФ, предложил провести небольшой экскурс в историю. Только так, полагает знаток дипломатии, можно окончательно выяснить, почему между Россией и Турцией отсутствует фактор доверия.
— Мы, к сожалению, не можем предугадать, как поведет себя Турция в том или ином случае, а они не способны увидеть, как поступит Россия. И здесь очень важно хорошо знать историю, — подчеркивает Мозлоев. — Смотрите, Наполеон захватывает Египет. Османский султан и российский император заключают договор о взаимопомощи. В 1806 году — продление этого договора. Султан предоставляет под командование адмирала Ушакова турецкие корабли. И Ушаков освобождает для Турции Ионические острова.
Но в это же время Англия шепчет султану: «Дружочек, Россия потерпела поражение под Аустерлицем. Теперь ты можешь запросто напасть и вернуть себе Крым». В итоге султан становится заложником политических игр Запада. И это продолжается по сей день. Хорошие отношения между нашими странами не нужны Западу. И по поводу самолета — это не спонтанные действия Эрдогана, а хорошо выстроенная интрига.— Россия почему-то обижается на наличие у Турции собственного цивилизационного макропроекта, — утверждает профессор МГИМО Александр Никитин. — Мы не обижались в девяностые годы, когда Ельцин объявил Россию сугубо региональной державой, отказавшись от глобальных интересов. Но с двухтысячного года у нас вновь появились свои глобальные чаяния. У России появился свой макропроект. И нам до боли обидно, что в мире существуют и другие проекты, которые претендуют на нечто подобное.
Если Россия хочет глобального статуса, считает Никитин, ей необходимо учиться понимать геополитические интересы других государств.
— Иначе мы вернемся к формуле Холодной войны. Либо все будет по-нашему, либо никак, — выразился профессор.
«Тонкий лед» и крайне неудобное положение
Подводить некие итоги дискуссии выпало специальному корреспонденту журнала «Эксперт» Георгу Мирзаяну. Журналист, к слову, считает, что в случае с бомбардировщиком Россия проявила себя грамотно, усмирив едва ли не всех «ассасинов коварного Востока».
— Когда мы отправляли войска в Сирию, мы шли по тонкому льду… И если бы со стороны России не было жесткой реакции на уничтожение своего самолета, завтра бы Саудовская Аравия стала бы поставлять сирийский боевикам ПЗРК. Они наверняка бы подумали, что у русских низкий порог терпимости.
Тем не менее, заявил Мирзаян, Москва поставила себя в слабую позицию, сведя отношения с Турцией на очень низкий уровень:
— Мы поставили много на то, что турки придут и вдруг извинятся. Теперь наша задача — отказаться от резких шагов и попробовать восстановить нормальный товарооборот с Турцией. Как это сделать, понимания, увы, нет. Однако есть большая опасность, что наши отношения скатятся к радикальному варианту конфронтации.
Кстати, на протяжении вечера то и дело доносилось от разных людей, мол, Россия и впрямь нанесла Турции ряд мощнейших ударов и так далее. Правда, никто из них так и не конкретизировал, в чем именно заключались эти удары. Только молодой представитель ЛДПР обмолвился насчет растиражированных «помидоров».
Наверняка он знал куда больше. Ведь не могут же турки отделаться одними томатами, как говорил Владимир Путин. Однако, завидев диктофон, молодой либерал-демократ наклонился к моему уху и нежным шепотом, но при этом достаточно строго, сказал:
— Я отказываюсь что-либо комментировать. Я понятно выразился?
А вот Владимир Аватков был общению рад.
— Естественно, турки так просто — одними помидорами — не отделались. Кроме эмбарго на поставку продовольствия, Россия закрыла на своей территории ряд крупных гуманитарных проектов, которые представляли «мягкую силу» Турции. Это очень мощно.
Между тем в кулуарах развернулся спор по поводу строительства на южном побережье Турции АЭС «Аккую». Некто из присутствующих утверждал, что Россия, несмотря на кризис в отношениях, все-таки решила продолжить строительство электростанции. Причем совершенно бесплатно, в надежде на огромные дивиденды в будущем.
Что ж, будущее и рассудит…