Часть 1. Фактологическая
1. Я учредитель и главный редактор электронного периодического издания "Человек-журнал на сервере по адресу http://twitter.com/#!/dplenin" (такое название). От имени своего СМИ я действительно раздавал некий документ. Он не является пресс-картой в строгом смысле этого слова, а скорее, редакционным заданием. Это бумага, половина формата А4, на которой написаны выходные данные моего СМИ и примерно следующий текст: "Гражданин такой-то (номер паспорта, адрес проживания) является внештатным сотрудником электронного периодического издания "Человек-журнал на сервере по адресу http://twitter.com/#!/dplenin", направленным для освещения акций протеста, проходящих 12 июня 2012 года в Москве. Данный документ действителен до 13 июня 2012". Ни в одном законе не прописано как именно должно выглядеть редакционное задание или пресс-карта журналиста. Говорить о том что я раздавал фальшивые пресс-карты - это как говорить, что я подделывал собственную подпись и печать своего издания.
2. Я не занимаюсь политической деятельностью и не состою в какой-либо политической организации. Я давал редакторские задания всем, кто выражал готовность стать внештатным журналистом на предстоящем мероприятии, не призывая и не предлагая вступить в какую-либо организацию. Исключение делалось лишь для политических активистов. Им я отказывал. Я отказал ребятам из Левого фронта и Другой России. Эта акция проводилась не для политактивистов.
3. Когда я выдал этот документ, я пояснял, что он может помочь только в автозаке или ОВД, но не поможет на площади вовремя "винтилова" и, скорее всего, не поможет, если дело дойдет до суда. Я пояснял также, что не смогу их вытаскивать из полиции. Что, если вы боитесь, что суд назначит вам огромный штраф - говорите, что присутствовали на акции как журналист и вас забрали ошибочно. Если будете убедительными - это может сработать. А может и нет. Если же считаете, для себя это "низким" - то этот документ вам не нужен. Это выбор каждого.
4. Каждый внештатный сотрудник оставлял мне расписку о том, что не имеет каких-либо претензий к моему изданию. Это делалось для того, чтобы вести учет внештатных сотрудников на мероприятии и обезопасить "Человек-журнал" от каких-либо претензий. Все расписки содержали паспортные данные сотрудников.
5. Во второй половине дня 10 июня в магазине "Циолковский" я общался с людьми, выразившими готовность на безвозмездной основе стать внештатными журналистами моего СМИ для освещения массовых мероприятий, которые должны пройти 12 июня. Около 18:00 в магазин вошли несколько сотрудников полиции, один из которых был вооружен автоматом Калашникова, и настойчиво предложили проехать с ними в ОВД "Китай-город" для дачи объяснений.
6. В самом ОВД мне объявили, что я задержан. Долго не могли придумать, на каком основании, но потом все же сослались на 144-145 стати УПК. Старшим лейтенантом Сергеем Базаркиным был проведен досмотр моих вещей в присутствии понятых и некого сотрудника в штатском, который не представился. По поводу последнего могу предположить, что он является сотрудником центра "Э". Предполагаемый "эшник" снял копии с моей пресс-карты, паспорта, а также с расписок, оставленных мне моими внештатными сотрудниками, после чего покинул ОВД.
7. У меня изъяли печать, бланки редакторских заданий, расписки и флешку. В протоколе не указано основание для изъятия, что, несомненно, является нарушением.
8. Во время дачи объяснений, я рассказал, как зарегистрировал собственное СМИ, как дал в нем объявление о наборе внештатных сотрудников для освещения акции 12 июня, как, приехав в центр Москвы, зашел в магазин "Циолковский" и встретил там людей, которые выразили готовность освещать предполагаемое мероприятие. Старший лейтенант Базаркин с моих слов все это записал. После некоторой проволочки, мне выдали копию протокола досмотра и изъятия, и отпустили. Сейчас рассматриваю возможность подачи жалобы в прокуратуру.
9. Я искренне надеюсь, что те СМИ, которые сообщили, будто я раздаю фальшивые пресс-карты в обмен на вступление в некую партию, напишут опровержение.
10. Приношу свои извинения тем людям, чьи персональные данные в результате моего задержания, оказались у полицейских. Судя по тому, что пишет одно пропагандонское издание, эффективность документов, выданных мною, теперь будет сведена к нулю.

Часть 2. Лирическая
Частично этот текст взят из моего письма Даниле Лиделе, помощнику депутата Пономорева. Мы переписывались с Данилой за день до моего задержания.
Я считаю, что на абсурдный закон нужно отвечать только собственным абсурдом. Мы давно уже живем в России не по конституции, а по Кафке. Я понимаю для себя, что новые штрафы мне не по карману. А это значит, что я буду использовать свою пресс-карту, для того, чтобы избежать необоснованного и чрезмерного наказания.
Но я решил помочь остальным. Людям, против кого был направлен этот закон, тем, кто стал ходить на митинги последние полгода. Кто, не являясь политактивистами, так же как и я, ведут репортажи в твиттере, фоткают и снимают происходящее на видео. Поэтому я и начал давать желающим статус внештатного журналиста.
Коллеги обвиняют меня в нарушении профессиональной этики. Будто я раздаю пресс-карты тем, кто "настоящим" журналистом не является. Между тем, грань между журналистом и блогером сейчас очень зыбкая. Все мы знаем блогеров, которые делают качественные репортажи и журналистов, которые ведут интересные блоги. Журналист - понятие юридически условное. Еще полгода назад я не был журналистом, был просто блогером. Это не каста какая-то (впрочем, иногда создается обратное впечатление)). Журналистом может быть любой "умелый рассказчик". Антон Борисович Носик не учился на журфаке, но это не помешало ему создать Lenta.ru, gazeta.ru и другие медийные проекты.
Мои критики опасаются того факта, что, если на митинге будет слишком много внештатников, это может привести к ужесточению закона о СМИ и еще ко всяким "закручиваниям гаек". На это я могу сказать только одно: если они захотят что-то где-то закрутить - они это сделают в любом случае, как протащили закон о митингах (получается, тут власти были спровоцированы лагерем на Чистых прудах, но это же не означает, что в митинговых поправках виноваты люди у Абая). Повод найти можно всегда. (Какая связь была между терактом в Беслане и отменой губернаторских выборов по всей стране?)
Другие критики моей акции говорят о том, что журналист всегда должен быть честен. Если он идет на акцию не по заданию редакции - пресс-карту должен оставить дома. Это абсолютно мировоззренческая позиция. Тут бесполезно что-либо друг другу доказывать. Если вы так считаете - оставляйте ее дома. Но дайте другим людям тоже сделать свой выбор. Не надо навязывать свои представления о том, какое поведение на акции является этичным, а какое - нет.
Однако моя затея имела один серьезный недостаток. Документ, который я выдавал людям, может оказаться в "плохих" руках. Это серьезный минус. Но согласись, что и среди "штатных" журналистов могут оказаться те, кто использует свое положение для высказывания политических пристрастий. Вспомни один из недавних номеров журнала "Большой город", где несколько первых полос занимали лозунги (черные буквы на желтом фоне). Или еще более характерный пример - "казус Доброхотова", он пришел в Кремль в качестве внештатника какой-то радиостанции, но стал выкрикивать "Позор поправкам!" во время речи Медведева. Я говорю об этом инциденте без всякого осуждения, поскольку это дело Романа и его работодателя.
Под конец хочу напомнить о том, что ассоциация ГОЛОС оформляла своих наблюдателей на выборах как внештатных корреспондентов. Это ей было необходимо для мониторинга нарушений. У меня была другая локальная задача. Если говорить совсем грубо, я хотел дать возможность простым людям защитить себя и свой бюджет от произвола властей. Эта задача относилась только к 12 июня. Я пытался выполнить ее так, как у меня получалось, как я это придумал. Других решений, к сожалению, никто пока не предложил. Единственный человек, который может от этого пострадать - это я сам. Мое СМИ могут закрыть, ко мне могут начать предъявлять претензии и т.п. Но это мой выбор.