«Жажда» и «Стыд»: хроники «Кинотавра»

Кино

Кино

«Жажда» и «Стыд»: хроники «Кинотавра»

18 6 787

05 июня 2013 Максим Марков

Дзен

Телеграм

Конкурс «Кинотавра» продолжился замечательным фильмом Дмитрия Тюрина «Жажда», который так и хочется назвать «Белорусским вокзалом» нашего времени – только раны герои залечивают не после Великой Отечественной, а после Чеченской войны. Четвёртый участник соревнования - «Стыд» Юсупа Разыкова, драма о жёнах моряков-подводников.

Кадр со съемок фильма «Жажда»

Пропал Серёга. Его ищут армейские друзья – Пашка, Генка и Костян, которых он вытащил однажды из горящего бэтээра в Грозном. Костяна он тащил тогда последним – и сейчас у того половины лица нет, ожог страшный.

Этого лица нам долгое время не показывают: первые полчаса мы видим не героя, а его затылок, плотно укрытый кепкой да ещё капюшоном сверху. Привыкать к этому лицу мы будем постепенно. Сначала сам Костян посмотрит на себя в тёмное окно, затем неожиданно вдруг повернётся – и тут же снова спрячется. А младший (сводный) брат при знакомстве спросит: «Ты из какого мультика?». Только это не мультик никакой – скажи спасибо, что вообще жив остался.

Если характеризовать «Жажду» совсем уж коротко, это наш новый «Белорусский вокзал» - только про другую войну. Про чеченскую – разговор о которой то возникает в кино, то затихает, то вновь вспыхивает. Лучшими фильмами о том, что было там, можно с ходу назвать «Блокпост» Рогожкина и «Войну» Балабанова (они оба, кстати, брали на «Кинотавре» Гран-При). О том, что после – был «Живой» Велединского (тоже премированный). И вот теперь прибавилась ещё работа Дмитрия Тюрина по повести Александра Геласимова. Повести уже десять лет, размышляли о ней разные кинематографисты – а взяться не решались: не то, чтобы «опасный» материал, но как его верно подать?.. Тюрин, хоть и имеет на своём счету уже несколько сериалов, режиссёр молодой, а потому, наверное, и безбоязненный. Смирнову вот тоже, когда он ставил «Белорусский вокзал», не было ещё и тридцати – а ведь он снимал о поколении отцов, о том, чего не знал, а мог только почувствовать. Тюрину уже 36, и снимает он, считай, о ровесниках – и с одной стороны, материал ему ближе, а с другой – есть опаска увлечься, перегнуть, не соблюсти пропорций. Он этого избегает – хотелось сказать «счастливо», да только неуместно звучит это слово в рассказе о «Жажде». Какое уж тут «счастье». Жив Костян – и то хорошо.

Хотя… Возможно, это всё же была бы несколько не та картина, если б это самое счастье не было бы в перспективе возможно. Физическое уродство героя не затрагивает, как ни банально это прозвучит, его душу. Он всё такой ж талантливый художник с «правильным» глазом, всё такой же друг – молчаливый, зато лишнего точно не скажет. Он сразу находит общий язык с мальчиком, упорно отказывающимся засыпать, и начинает вместо сказки описывать ему свою жизнь, которая оказывается много извилистее выдумки… Но это вечером, а днём он продолжает упорно искать Серёгу – за долги переписавшего свою квартиру не понять кому, может, спившегося, может, сгинувшего. Эти поиски позволяют дать в фильме очень точно выписанную панораму лиц: тренер-боксёр - он тоже был в том бэтээре; директор школы - пьющий интеллектуал, разглядевший в мальчике художественный дар… Порой они могут появиться всего на минуту – как лежащий в больнице мужик, которого грузовик переехал через неделю после свадьбы; иногда – и вовсе на пару секунд, как тот водитель, что подвёз героя домой поздней ночью. Но это все правдивые лица – и они запоминаются, тут же врезаясь в память.

«Сам всё выпью, жажда замучила», - говорит Костян в первых кадрах, выставляя водочные бутылки в честь своего очередного, уже не нужного ему дня рождения. В финале он эту водку с той же методичностью сливает в раковину – не соглашаясь, что «всё-таки там было лучше», а выбирая жизнь. Правильный выбор.

Глупо предсказывать будущие результаты фестиваля на второй день конкурсной программы – когда впереди ещё четыре. Но всё же совершенно очевидно, что теперь на «Кинотавре» есть не просто необычайно сильный фаворит, а просто один из лучших фильмов российского кино этого десятилетия.

«Стыд» Юсупа Разыкова много проще – хотя тоже о трагическом. Где-то вблизи Мурманска живут в военном городке жёны моряков-подводников, ждут мужей, ушедших в очередную «автономку». И в один из дней понимают, что уже не дождутся: собака воет, а она чувствует горе ещё до того, как об этом официально объявит командование.

Кадр из фильма «Стыд»

Вся политика в фильме выведена за пределы кадра: «Курск» это или другая подлодка – не суть важно, новости об этом не сообщают. Сюжет ни разу не выходит за пределы этого строго ограниченного мирка – где аптека не работает полгода, библиотекарь – год как уволилась, а в школе во 2-м, 3-м, 4-м классах – всего по одному ученику. На первый взгляд кажется, что и этих границ для этой истории вполне хватает – ибо тут представлено несколько жён, несколько судеб. Но чем дальше – тем ощутимее нехватка материала. Потому что в своём повествовании режиссёр (вместе с автором сценария, конечно) отказался от составления масштабного пазла, отдав предпочтение портрету одной жены – новенькой в этом гарнизоне, ещё не обжившейся. Вроде бы – логичное и многим оправданное решение; только вот выбрана оказалась психологически наименее интересная героиня. В которой не чувствуется какой-то внутренней основы – и потому весь рисунок роли строится, по сути, на пустом месте.

Причем к исполнительнице главной роли Марии Семёновой принципиальных претензий нет – она весьма выразительна в том лаконизме, что навязан ей автором фильма. И чувствуется, что ей по плечу была бы и куда как более серьёзная актёрская планка – почему-то не заданная режиссёром. Который вместо проработки образа заставляет героиню сдирать старые обои и клеить новые – с тропическим пейзажем – всенепременно в трусах и лёгкой рубашке. А затем и вовсе совершенно неоправданно обнажает её, словно искренне верит, что физическая красота заменит здесь богатый внутренний мир. Довольно странный подход для серьёзного автора с довольно впечатляющей фестивальной судьбой.

Очевидные драматургические слабости вряд ли позволят картине претендовать на какие-либо сочинские призы, однако вполне возможно, что впоследствии картина найдёт признание у зрителя – только не на кино-, а на телевизионном экране, где она непременно рано или поздно окажется.

Председатель попечительского совета "Кинотавра", режиссер Федор Бондарчук с супругой Светланой. © Наталья Коротенко/Ridus.ru

См. также:

«Отдать концы» в «Трубу»: хроники «Кинотавра»