«Полетишь на переднем сидении», — сказали мне одним солнечным утром в Лас-Вегасе.

Пилот Петр Кофштейн, в чьих руках была моя жизнь, сказал эту фразу с мягкой улыбкой, так что и я ему ответил смешком. Думая, что он шутит.

А он не шутил.

Спортивное соревнование по аэробатике, проводимое Red Bull, впервые стартовало в 2003 году — «Воздушная гонка» собрала тогда дюжину пилотов мирового класса, чтобы те соревновались друг против друга на трассе с со специальными препятствиями, называемыми «воздушными воротами» и представляющими из себя пилоны высотой 20 метров каждый.

Хотя Red Bull и спонсируют наиболее зрелищные виды спорта, среди которых мотокросс, скайдавинг, бейс-джампинг, соревнования по аэробатике являются наиболее экстремальными: здесь речь идет не о сломанной кости или разбитой машине, а скорее о жизни и смерти.

Копфштейн, трехкратный Чемпион по высшему пилотажу, соревнуется в классе «Challenger», который необходимо проходить перед продвижением в более высокие классы — «Master» или «Elite».

Перед стартом меня много раз предупредили и попросили подписаться под тем, что я осведомлен о потенциальных рисках смерти или увечья, и том, что все споры должны решаться в одном из австрийских судов. Все это, конечно, оптимизма не добавляло.

В моей части кабины были педали руля и даже собственный штурвал, связанный со штурвалом Копфштейна, который сидел сзади. Разумеется, мне сказали не трогать ничего ни при каких обстоятельствах.

После подъема на высоту, я понял, что очень скоро буду испытывать новые виражи эмоций…

Еще недавно перспектива полета на чемпионате Red Bull казалась мне весьма сомнительной — напоминали о себе несколько случаев, когда пилоты падали в воду, или, однажды, авария, в результате которой пилота пришлось спасать.

В 2010-м организаторы приостановили соревнования посередине сезона и в течение года заново оценивали меры обеспечения безопасности.

Перерыв на год превратился в трехлетний перерыв, но в апреле этого года мораторий, наконец, прервался — заодно и была регламентирована новая конструкция самолетов, участвующих в соревнованиях.

Нового типа трассы для воздушной гонки хорошо повлияли на рейтинг всего мероприятия — подобного рода трассы, расположенные ближе к трибунам, дают людям еще больше насладиться зрелищем, «влиться» в тусовку пилотов и членов экипажа (такая схема успешно работает для кольцевых гонок NASCAR).

Так как я не проходил ни курсов физической подготовки, ни тренировок в специальном костюме для пилотов, любой маневр заставлял кровь в моем теле переливаться из одной части в другую буквально моментально.

Во время серии разворотов с креном на 90 градусов, кровь из верхней части тела перешла в ноги, из-за чего у меня закружилась голова, и все перед глазами начало сужаться — я чуть не вырубился.

Единственное, что я мог предпринять — дышать как можно глубже, и держать глаза как можно шире раскрытыми. Один раз Копфштейн преодолел один из поворотов, перевернув самолет вверх дном — мне показалось, что у меня кожу с черепа сейчас сорвет. Это был весьма дезориентирующий маневр, я даже не понимал, куда мы летим.

Пока меня кидало по кабине, я заметил, что так и не глянул на альтиметр: вдали с базы ВВС «Неллис» поднимались в воздух истребители: я глядел все время на горизонт, чтобы совсем в обморок не упасть.

На приборной панели я заметил надпись: «Рекомендуется использовать парашют». Недолго пробыв птицей под небесами, я понял, зачем эта рекомендация.

После приземления я смог прийти в себя наверное только минут через 40−45 — ноги и руки еще потрясывались от адреналина. Мне, конечно, понравились ощущения, но полет измотал меня физически и эмоционально почти полностью…

Лишь в последний день я заметил палатку с привлекательным баннером: «Испытай 90 секунд настоящей гонки».

Внутри я обнаружил четыре сидения со шлемами виртуальной реальности. К собственному удивлению, предполагаемая высота, внутреннее оформление самолета и вид, представленный из его кабины — все это было почти идентично тому, что я видел из кабины реального самолета двумя днями ранее.

Но кое-что в этой симуляции отсутствовало — а именно, настоящее веселье. Ни тебе силы притяжения, ни зависания вниз головой, ни гудящего двигателя, ни выброса адреналина. Из палатки этой все выходили с улыбками, но один парень выглядел явно разочарованным: «Я бы лучше попробовал по-настоящему»…

«Совершенно с тобой согласен», — подумал я.